За дверью стояла Ребекка, сестра Мэтти и упрямо нажимала кнопку звонка.

-Ну, давай же Ками, открывай, я знаю, что ты дома, от меня не скроешься. Ну, Ками!

Дверь, скрипнув, открылась. Во мгле прихожей, как тень, стояла бледная Камилла. Черное платье делало ее бледность болезненной, кожа светилась синевой.

- Чего тебе? – недовольно спросила Милли.

- Прости, Ками! Я понимаю, тебе тяжело. Мэтти был самым лучшим твоим другом. Мне тоже не легко – он мой брат. Я хотела узнать, как ты? – говорила невысокая девочка с косичкой.

- Как видишь… - отозвалась Камилла.

- Прости еще раз. Я тут тебе принесла… Папа нашел эту коробку в комнате Мэтти. По-моему, он догадывался, что скоро умрет, и приготовился к этому. На коробке написано твое имя. И еще тут письмо для тебя, от него же. Держи, - Ребекка протянула бледной девушке небольшую коробку из-под обуви, полностью обмотанную скотчем и длинный узкий конверт.

- Спасибо, Бекки! – Камилла взяла вещи и прижала их к груди. – Мне все дорого… Я все возьму… Если это от Мэтти, - запинаясь пробормотала она. – Бекки, извини, мне надо побыть одной. Пойми меня, мне надо!

- Я понимаю тебя, Ками, мне самой хочется побыть одной, но не получается.… Пока.… Не надо так переживать. Мэтти уже не вернешь, а жизнь продолжается. Прости, Ками, не плачь, я уже ухожу. Еще раз прости. До свидания.

Ребекка развернулась и быстро пошла к соседнему дому. Милли проводила ее взглядом, и захлопнула дверь.



Поднявшись по лестнице, Камилла вошла в свою комнату. Слезинки одна за другой срывались из глаз. Она одной рукой прижимала к сердцу драгоценную коробку, а другой нащупывала выключатель. Еще мгновение и комната озарилась ярким светом. Камилла с непривычки зажмурилась. Когда резь в глазах прошла, она на несгибающихся ногах прошла до стола.

В мгновение ока девушка маникюрными ножницами вскрыла конверт.

“Дорогая Ками!

Я просто уверен, когда ты вскроешь этот конверт, меня не будет в живых. Я знаю о своей болезни.

Прости, ты испугалась моих слов и правильно сделала. Если мне такое сказали, я бы тоже испугался. Просто уверен, ты приняла меня за психа. И в чем-то ты права. Но ты не дослушала меня до конца. Так хоть теперь дочитай письмо, - это будет моей последней просьбой.

Ками, мы с тобой дружили очень давно и никогда друг от друга ничего не скрывали. Так вот, то, что ты не дослушала до конца – это чистейшая правда, я тебе никогда не лгал.

Я действительно видел будущее. Помнишь того русского мальчишку, Данилу? Ну, я тебе его представлял. Невзрачный такой в очках. Вспомнила? Надеюсь, что да. Один раз он со мной разговорился, сказал, что хочет мне что-то показать. Мне стало любопытно. Мы договорились встретиться через три дня в парке у фонтана. И мы встретились. Он меня привел в заброшенный дом за кладбищем. Там была комната, очень темная... Ни одного окна, только дверца и та такая маленькая, что нам пришлось в нее заползать на четвереньках. В комнате не было абсолютно ничего, кроме треснутого зеркала на стене. Я спросил Данила, что он мне хотел показать, а он лишь жутко улыбнулся и, указав пальцем на зеркало, заявил, что зеркало волшебное. Может будущее показывать. Я не поверил, покрутил пальцем у виска и собрался уходить. Я подумал, что он свихнулся. А он не пускал, тянул за рукав к зеркалу. Мне тогда в голову пришла мысль, что психами всегда соглашаться надо и делать то, что они просят, ну я и пошел за ним. Стал как дебил возле зеркала и смотрю в него.

Потом я почему-то оказался на улице, кругом огонь горит, мама в луже крови на асфальтовой дорожке лежит. Сквозь дым просвечивается алый диск солнца. Оглянулся. Страх сковал все мое тело. Я не знаю, что там произошло, но вид был воистину ужасен. Ледяное пламя... Стоны еще живых людей... Запах паленного смешанный с тухлой вонью разлагающихся трупов... Бешенный блеск в глазах обожравшихся собак, за короткое время превратившихся в гиен, жрущих падаль... Чуть поодаль от меня корчилась в предсмертных судорогах Бекки, изо рта ее шла кровь, ее белое платье было багровым... На перекрестке стояла ты... Зажимая уши руками и, было видно, что хочешь закричать, но не можешь. Твои глаза были полны ужаса и безумия...

Потом это жуткое видение сменилось другим: я лежу в больничной палате, никого нет, я один. Рядом на тумбочке моя история болезни. Она раскрыта на странице с последней записью обследовавшего меня врача: “Диагноз: опухоль головного мозга, последняя стадия. Операцию делать бессмысленно. Проживет не более трех недель” ... или что-то в этом роде.

Затем третье видение. То самое кладбище, за ним крыши заброшенных домов.

Могильная насыпь.

Плита.

Надпись: “Маттиас Бьорн. 29.11.1981- 18.10.2004. Спи спокойно, наш дорогой Мэтти.”

У могилы стояла ты в черном платье. Я помню, ты одевала его на выпускной бал в школе, и теперь ты одела его на мои похороны. На твоих плечах черный платок. И кожа бледная с синевой... Волосы собраны в хвост. Милли, ты же никогда не любила заплетать свои шикарные волосы... А глаза у тебя стеклянные, на щеках сохнут слезы. В руках ты держишь две лилии и шепчешь: “Мэтти, ты никогда не любил лилии...”

Вот тут видения закончились. Я стоял возле зеркала, перед глазами все плыло. По-моему, я тогда потерял сознание. Пришел в себя оттого, что Данила обливал меня водой, рядом стояла Бекки. Тогда я ни кому ничего не сказал. На следующий день пришел Данила и извинился за произошедшее в заброшенном доме. А потом добавил: “Что бы ты ни видел в этом зеркале - всё правда. Я не лгу тебе!” И ушел. Больше я его не видел. У меня к тебе просьба: найди его и узнай все про это чертово зеркало.

Я поверил ему и захотел все рассказать тебе, но ты не дослушала и убежала. Я понимаю, Ками, это звучит невероятно и нелепо, но верь мне. Тем более что два последних видения для тебя уже вероятно сбылись. После твоего ухода, я собрал свои вещи в коробку, которую ты, наверное, уже получила. То, что ты там увидишь, поможет тебе во всем разобраться.

Мама меня зовет, говорит в больницу пора. Я знаю диагноз. Знаю... Умирать страшно, особенно заранее зная об этом...

Ками, прости меня за все плохое, что я тебе сделал. Я знаю, мы уже больше никогда не увидимся. Поэтому, я буду прощаться... Навсегда!

Прощай, Ками!

P.S. А лилии мне в последнее время нравиться стали, они так мило на могиле смотрятся.

Прощай!

P.P.S. Я люблю тебя!!!

Твой Мэтти.

Маттиас Бьорн.”



Милли сползла со стула на пол и зарыдала.

“ Маттиас, ты все знал о своей смерти...”

Ее взгляд упал на зеркало, кожа действительно отливала синевой, как у трупа. А вот хвост она распустила сразу же, как пришла с кладбища.

-Я не хочу открывать коробку. Мне больно,- шептала Камилла

Дзи-и-и-инь!!!

И снова неожиданный звонок заставил ее вздрогнуть. Милли встала и, шатаясь, пошла к входной двери. Открыла ее. На пороге стоял отец.

-Прости, милая, я не помню, куда засунул свои ключи. Что с тобой, Милли? Ты плакала? - Отец встревожено посмотрел на дочь.

-Пап, ну ты же знаешь, сегодня хоронили Маттиаса. Я час назад с кладбища вернулась,- всхлипнула девушка.

-Ах да, я забыл о похоронах. Тебе, наверное, побыть одной хочется. Ну, иди, милая.

Милли благодарно кивнула и пошла в свою комнату.