“ Холод. Нет, скорее леденящее пламя обжигает все тело. Я иду или нет... все-таки ползу по ледяным углям, которые все еще полыхают ярко- рыжими язычками пламени. Всюду лежат стонущие и орущие, изуродованные тела людей. Мое лицо искажается от ужаса, я закрываю уши ладонями и зажмуриваю глаза... Хочется кричать, но у меня нет сил. Я молчу, но душа кричит. Кричит и молит о помощи. Только я знаю, что никто не прийдет. Все умирают или уже мертвы… или стоят так же, как и я, над трупами и не могут понять, что происходит”
Я села на кровать. По виску стекла холодная струйка пота. Я не сводила глаз с большой луны, заглядывающей в окно спальни.
Я встала.
Подошла к окну.
Замерла.
Что-то странное было в ночном небе, только я не поняла, что именно. Но та сковывающая сознание тревога не покидала мои мысли. Что? Что меня так напугало.
Небо ясное. Облаков нет. Огромная ярко-желтая луна. Звезды… Стоп! Я поняла. В темно-синем небе не было звезд. Они исчезли. Или у меня глюк. Или я все еще сплю. Или просто схожу с ума…
Или-лили…
Я постаралась успокоиться и хоть как-то уснуть, но проклятый кошмар спугнул сон напрочь. Надо что-то придумать.
Я тихо, стараясь не шуметь, босиком прошлепала в комнату отца. Он крепко спал. На столике рядом с кроватью стоял небольшой пузырек… Снотворное. То, что надо.
Я дрожащей рукой отсыпала себе на ладонь две таблетки и неслышно поставила пузырек обратно.
Вот теперь я усну. Я вернулась к себе в спальню. На письменном столе стоял высокий стакан с апельсиновым соком. Я положила таблетки рядом с ним. Села на стул.
“Ледяное пламя. Стоны еще живых людей… Паленый запах, смешанный с тухлой вонью разложения трупов… Бешеный блеск в глазах обожравшихся собак, за короткое время превратившихся в гиен, жрущих падаль”.
Меня передернуло.
“Неужели это правда? Метти, почему я тогда не выслушала до конца? Я себя презираю, и ты меня презирать должен. За что ты извинялся передо мной? Мне нечего тебе прощать, тебе – есть… Но уже поздно…” – Думала я, смотря в пустоту.
- Данила… Русский мальчик. Метти, ты же мне столько людей представлял, что я уже и половины не помню, - вспоминала я. – Невзрачный мальчик в очках, русский… Данила. Нет, не помню. Может быть, в твоей коробке что-то есть, что напомнит мне о нем. Я и видела-то его наверняка мельком. И лица не заметила. Что же мне делать?
Мои руки потянулись к коробке. В мгновение ока скотч был разрезан все теми же маникюрными ножничками. В коробке были фотографии, какие-то записки, два дневника Метти и четыре дискеты.
Дискеты и дневники я пока отложила в сторону. Они требуют боле тщательного исследования. А вот фотографии я решила посмотреть сразу. Их было двенадцать.
На самой первой были изображены мы с Мэтом в Ницце, куда нас отправили после окончания школы. Я свою такую же потеряла и все терзала друга подарить мне эту, а он не давал. Далее пять фотографий были сделаны на фоне швейцарских Альп на зимних каникулах в прошлом году. Следующие девять фотографий были с выпускного вечера. На обороте одной из них, видимо написанная в спешке дрожащей рукой Матиаса, была надпись. Специально для меня. "Милли, Данила третий слева в первом ряду. Мэт". Я перевернула фотографию. На меня смотрели двенадцать пар счастливых глаз. Отчитав третьего слева, я увидела немного смазанное, скорее всего подвыпившим фотографом, лицо долговязого парня с короткой стрижкой. Его глаз не было видно из-за стекол очков, в которых отразилась вспышка. Он счастливо улыбался, впрочем, как и все остальные. Вот и все. Действительно невзрачный парень. Захочешь, не запомнишь. Больше фотографий с ним не было.
- Да-а, не густо, - буркнула я в пустоту.
Мне ничего другого не оставалось, как тщательно изучить внешность этого парня и напрячь память.
-Эй, Ками, иди сюда, - позвал Матиас.
- Привет, Метти. Ты куда пропал? Уже две недели о тебе в школе ни слуху, ни духу. Бросил меня? Предатель, - шутливо ворчала Камилла, подходя к двум ребятам.
На полянке возле школы во время большой перемены собралась куча народу. Был теплый весенний денек, впервые за долгое время порадовавший солнышком, уставших от постоянных дождей, детей. Поодаль от других стояли два парня. Один из них был высок для своего возраста. Его русые волосы, коротко подстриженные торчали в разные стороны. Очки в толстой оправе перекосились и съехали на кончик носа. Он исподлобья смотрел на своего собеседника. Другой мальчишка был пониже. У него были черные волосы и светло-синие глаза. Это и был Матиас.
- Ками, познакомься – это Данила. Он приехал из России, будет теперь учиться со мной в одном классе. Жаль, конечно, что недолго. Этим летом наши школьные мучения закончатся, - весело произнес Мэт.
- Мне, конечно, очень приятно с вами познакомиться, Данила, - девушка с длинными золотистыми волосами протянула руку новому знакомому. – Мэт, где тебя две недели носило?
- С отцом в Москву ездил. Он давно мне хотел столицу России показать и тут такой удобный случай подвернулся.
- Все ясно. Прощаю! А ты сувениры оттуда привез? – спросила Камилла.
- А как же. И матрешки, и русскую балалайку. Приходи сегодня вечером ко мне, - пригласил Матиас.
-Обязательно. Теперь ты от меня не отвяжешься, - согласилась девушка и хитро улыбнулась. – Матиас, я побежала. Данила, очень рада была познакомиться.
- Тогда, до вечера! – крикнул в вдогонку голубоглазый Метти.
"Как же давно это было! – вспоминала Камилла. – Нам по восемнадцать тогда стукнуло. Выпускной класс. Хм, не удивительно, что я не запомнила этого парня, не до него было. Метти пропал куда-то и меня не предупредил, а в школе шла подготовка к выпускным экзаменам. Да и видела я его всего лишь несколько минут".
Девушка почувствовала, что ее стало клонить в сон. Она посмотрела на часы.
- Полтретьего ночи!!! Ну, ничего себе! – воскликнула Ками.
… Таблетки снотворного не понадобились…
Камилла проснулась поздно, и вставать не спешила.
Грустные мысли вновь вернулись к ней. Перед глазами стоял, как мираж, Мэт. Он улыбался и звал ее…
- Мэт, если бы ты знал, как мне тебя не хватает…
Видение исчезло.
Позавтракав, Милли снова взялась за содержимое коробки. Теперь фотографии были отложены в сторону. Помимо их, было пять коротких записок.
"Мэт, я сегодня с отцом уезжаю обратно в Россию. Честно, я даже не знаю, смогу ли вернуться. Прости, уже не успеваю попрощаться лично. На всякий случай, прощай! Передаю письмо через Ребекку.
Данила.
11 авг. 2001 г".
Записка была написана ровным аккуратным почерком.
- Мне она, пока что, ничего не дает, - сказала Милли.
"Мэт, я уже вернулся, но не надолго. Всего на пару дней. Потом опять уеду. Отец купил дом в Нью-Йорке. Ему там предложили хорошую работу. Ты представляешь, он теперь будет работать в одной из знаменитых башен-близнецов. Ты приходи ко мне завтра днем, я тебе все расскажу.
Данила.
9 сент. 2001 г".
- Бедняга, Данила. Жалко его отца! – посочувствовала девушка.
"Мэт, ты уже все знаешь, что произошло там в Нью-Йорке. Отца до сих пор не нашли. Не могу я там жить. У меня в Нью-Йорке никого нет. А до России ехать нет денег. Я вернусь в Спрингфилд. Не могу больше здесь оставаться. Мэт, встреть меня, пожалуйста. Я прибываю, точнее прибывает поезд, в четверг в 17.25, рейс Нью-Йорк-Вашингтон.
Данила.
24 января 2002 г".
- Ой, бедняга! – пожалела она парня. – Ему действительно крупно не повезло.
"Метти, я благодарен тебе за помощь. Ты хороший друг. Ты единственный, кому я доверяю здесь в Америке. Приходи завтра в "Солнечное" кафе на причале. Я тебе кое-чего расскажу.
Данила.
2 сент. 2004г."
Ого, ну надо же! – удивилась Камилла. – Так вот, где они встретились. Это уже интересно.
"Матиас, прости меня. Я не хотел причинять тебе боль, но так уж вышло. Об этом зеркале я узнал случайно. Ты не удивляйся, я в Москве часто с друзьями по кладбищу гулял. Почему-то меня это успокаивает. Спрингфилдское кладбище не исключение. Я случайно забрел к этим проклятым домам. Я долго их исследовал и тут нарыл эту комнату. Я не хотел никому показывать, но сил не хватило сдержать себя. Что я там увидел, ты знаешь – я тебе говорил, но знать, что ты увидел, мне не хочется. Мэт, прости. Когда прийдешь в себя, дай мне знать. Хорошо?
Пока. До встречи!
Данила.
24 сент. 2004г".
- Вот как! Интересно, а Данила знает о смерти Мэта? – задумалась Ками. – Ладно, перейдем к дискетам. Или чуть попозже. Для начала надо узнать, где живет этот Данила. Ребекка его скорее всего знает. Пойду к Бьорнам.
Камилла накинула кофточку и пошла через дорогу к соседскому, почти родному, дому. Отворив скрипучую калитку, она прошла по извивающейся асфальтовой дорожке, ведущей к входной двери.
Вот она уже стоит на крыльце. Звонок.
Тишина…
Еще один звонок… Тишина…
И снова…
"Неужели никого нет? Миссис Бьорн обязательно должна быть дома".
Звонок…
"Да-а, сегодня мне никто не открывает".
Звонок…
Щелчок открывающегося замка… Шепот:
- Здравствуй Камилла! Ты к кому? – простуженный голос миссис Бьорн нехотя произносил слова.
- Кто-нибудь должен мне помочь. Беки дома?
- Нет, она с отцом снова поехали на кладбище, вернутся после обеда, - все также шепотом сказала женщина.
Милли тяжело вздохнула и потупила взгляд. Она догадывалась о том, что от матери Мэта в данный момент никакой помощи не получишь.
- Миссис Бьорн, когда Беки вернется, скажите ей, что я хочу с ней побеседовать.
- Хорошо, Милли! Прости, я простужена, - по тону женщины можно было догадаться, что пора возвращаться.
"Пока займусь дневниками Метти." - подумала Камилла.